Елена Скульская
Рецензия на французскую мелодраму Жиля Бурдо "Ренуар. Последняялюбовь"
Рецензия на французскую мелодраму Жиля Бурдо "Ренуар. Последняялюбовь"
Есть художники без биографии: это значит что они не спивались, не вскрывали
себе вены, не бросались с утесов в моря, не побывали ни на войне, ни на
каторге, не устраивали скандалов, не избивали жен, не умерли в молодости от
чахотки или на дуэли. Обывателю здесь нечем поживиться, нет ни одной нити,
которой он мог бы связать свою судьбу с судьбой гения. Таков скучный и
благополучный живописец Ренуар, завоевавший мир женщинами в цвету и цветами,
напоминающими роскошью женщин. В конце жизни, в свой "красный период",
прикованный к инвалидному креслу и еле удерживая кисть в исковерканной
болезнями руке, он по-прежнему воспевал сгустки розового и белого, ленивую
солнечность юного тела, пропитанную фруктовым соком плоть.
Фильм изумляет работой художников Бенуа Бару и Паскалин Шаванн, отменно выстраивает кадр и оператор Ли Пинбинь: собственно мы два часа пребываем в мире красок великого импрессиониста, видим, что этот мир состоит из оттенков розового, грязно-белого, красного, яблочного, грушевого, соломенного, ручьевого и речного. Рыжая девушка в платье кирпично-красном /Криста Тере/ множится, меняя позы, выставляя грудь, заводя руки за голову и купаясь в лучах солнца.
Старик Ренуар /Мишель Буке/ умирающим
спокойным взглядом провожает мир красоты, его зренье наслаждается
последними подарками, он целует руки рыжей натурщицы - нервной, дерзкой,
любвеобильной оторвы, которую облагораживают струпья масла, положенные на
холст. Она мечтает стать актрисой, а пока набиреается опыта любви, ибо уверена,
что только большой опыт сладострастия может открыть ей путь к правде
кинематографа.
"Как же буду я играть любовь, не
испытав её? - улыбается она, вспоминая бессонную ночь.
Запущенный сад
И где-то там, за пределами экрана, она потом станет актрисой, выйдя замуж за сына художника - выдающегося французского режиссера Жана Ренуара. Но это потом. А пока надо куда-то и как-то продвигать сюжет фильма, что-то должно происходить на экране, но биография и судьба гения не дают развиться сюжету. И постепенно изумительная и безупречная работа художников фильма начинает напоминать работу мультипликаторов, которые создают движение с помощью множества одинаковых картинок: каждая следующая содержит миллиметровый сдвиг. От подмалевка к целому, от наброска к итогу, от рисунков к выбору единственного варианта.
Да-да, мы уже поняли, мы не дети, мы запомнили эту красоту, неоднократно видели ее в музеях и научились распознавать ее в реальном мире, а если и есть на свете принципиальные ненавистники импрессионистов, то они на этот фильм просто не пойдут.
Может быть, нам что-то такое важное и значительное скажет умирающий художник? Нет! Авторов фильма не проведешь: они не хотят быть теми невеждами, которые нагло и самонадеянно раздают свои соображения гениальным персонажам. Есть несколько известных высказываний Ренуара о том, примерно, что красота вечна, а человек смертен, вот Жиль Бурдо и не отступает от этой генеральной линии. В основном Ренуар молчит и водит кистью по холсту, а когда вынужден что-то сказать, то и повторяет фразы, которые найдете в любом справочнике или энциклопедии. Его сын Жан /Венсан Ротье/ тоже, знаете ли, не последняя фигура во французской культуре, и ничего особенно своевольного в его уста не вложишь. Приходится обходиться взглядами, костылями /ранен на войне/ и двумя-тремя фразами, к которым трудно придраться ввиду их абсолютной нейтральности. Да и рыжеволосая красавица все больше закидывает голову и демонстрирует безупречную линию бедра, а произносить слова не рвется. Художники не очень болтливы. Счастливые молчаливы особенно. Фильм становится нестерпимо скучным в тот момент, когда понимаешь, что тебя пригласили на урок рисования. И как хорошо ни играют актеры, они остаются фигурами, нарисованными на экране, а не реальными историческими персонажами.
Не хватило дыхания
Мне трудно назвать удачный фильм, где бы персонажем был гениальный писатель,композитор, живописец. Гений, если нам доводится его увидеть в жизни, непременно врезается в память и озаряет все наше дальнейшее существование светом своей избранности и величия. Мы почему-то помним каждый его жест, взгляд, каждое слово, с годами обрастающее все новыми и новыми смыслами. И когда на экране какой-нибудь обычный актер изображает Пушкина, читающего стихи, Моцарта, сочиняющего Реквием, Модильяни, стоящего у мольберта, становится немножко неловко, неудобно, словно мы присутствуем при какой-то не совсем пристойной симуляции.
В этом смысле молчаливый Ренуар лучше, чем болтливый Мольер или словоохотливый Шекспир, но авторам не хватило дыхания на длинный и медленный марафон. Они руководствовались фразой Ренуара о том, что в жизни и так много грустного и уродливого, пусть же искусство будет радостным и красивым, но радость и красоту показать куда труднее /просто невозможно/, чем трагедию, печаль и уныние.
И все-таки послевкусие от фильма остается приятное,успокоительное,умиротворяющее. До последнего вздоха рисовать красоту, наслаждаться ее розовым бархатным светом - разве можно придумать более мощный аргумент в пользу жизни!
Запущенный сад
И где-то там, за пределами экрана, она потом станет актрисой, выйдя замуж за сына художника - выдающегося французского режиссера Жана Ренуара. Но это потом. А пока надо куда-то и как-то продвигать сюжет фильма, что-то должно происходить на экране, но биография и судьба гения не дают развиться сюжету. И постепенно изумительная и безупречная работа художников фильма начинает напоминать работу мультипликаторов, которые создают движение с помощью множества одинаковых картинок: каждая следующая содержит миллиметровый сдвиг. От подмалевка к целому, от наброска к итогу, от рисунков к выбору единственного варианта.
Да-да, мы уже поняли, мы не дети, мы запомнили эту красоту, неоднократно видели ее в музеях и научились распознавать ее в реальном мире, а если и есть на свете принципиальные ненавистники импрессионистов, то они на этот фильм просто не пойдут.
Может быть, нам что-то такое важное и значительное скажет умирающий художник? Нет! Авторов фильма не проведешь: они не хотят быть теми невеждами, которые нагло и самонадеянно раздают свои соображения гениальным персонажам. Есть несколько известных высказываний Ренуара о том, примерно, что красота вечна, а человек смертен, вот Жиль Бурдо и не отступает от этой генеральной линии. В основном Ренуар молчит и водит кистью по холсту, а когда вынужден что-то сказать, то и повторяет фразы, которые найдете в любом справочнике или энциклопедии. Его сын Жан /Венсан Ротье/ тоже, знаете ли, не последняя фигура во французской культуре, и ничего особенно своевольного в его уста не вложишь. Приходится обходиться взглядами, костылями /ранен на войне/ и двумя-тремя фразами, к которым трудно придраться ввиду их абсолютной нейтральности. Да и рыжеволосая красавица все больше закидывает голову и демонстрирует безупречную линию бедра, а произносить слова не рвется. Художники не очень болтливы. Счастливые молчаливы особенно. Фильм становится нестерпимо скучным в тот момент, когда понимаешь, что тебя пригласили на урок рисования. И как хорошо ни играют актеры, они остаются фигурами, нарисованными на экране, а не реальными историческими персонажами.
Не хватило дыхания
Мне трудно назвать удачный фильм, где бы персонажем был гениальный писатель,композитор, живописец. Гений, если нам доводится его увидеть в жизни, непременно врезается в память и озаряет все наше дальнейшее существование светом своей избранности и величия. Мы почему-то помним каждый его жест, взгляд, каждое слово, с годами обрастающее все новыми и новыми смыслами. И когда на экране какой-нибудь обычный актер изображает Пушкина, читающего стихи, Моцарта, сочиняющего Реквием, Модильяни, стоящего у мольберта, становится немножко неловко, неудобно, словно мы присутствуем при какой-то не совсем пристойной симуляции.
В этом смысле молчаливый Ренуар лучше, чем болтливый Мольер или словоохотливый Шекспир, но авторам не хватило дыхания на длинный и медленный марафон. Они руководствовались фразой Ренуара о том, что в жизни и так много грустного и уродливого, пусть же искусство будет радостным и красивым, но радость и красоту показать куда труднее /просто невозможно/, чем трагедию, печаль и уныние.
И все-таки послевкусие от фильма остается приятное,успокоительное,умиротворяющее. До последнего вздоха рисовать красоту, наслаждаться ее розовым бархатным светом - разве можно придумать более мощный аргумент в пользу жизни!
