 |
| Игорь Грабарь |
Имя Игоря Грабаря стало почти легендарным. Живой классик.
Ученик Репина и друг Александра Бенуа. Его современниками были Валентин Серов,
Врубель и Левитан. Крупнейший знаток реставрации и музейного дела, автор
блестящих работ по истории искусства. Выдающийся педагог и академик. По охвату
и эрудиции деятельность его просто феноменальна. Крепко сбитый, невысокого
роста, с гладковыбритой головой, чрезвычайно подвижный, но предельно собранный
– он просто поражал своей кипучей энергией. «Крепыш» - так называл его ласково
в письмах Бенуа. Полотна Левитана просто обожал; считал что они вселяют
бодрость и веру, заражают и поднимают. После Левитана уже невозможно писать
пейзажи – так считал Игорь Грабарь – а все пейзажи, которые на выставках он
считал плохими подделками под Левитана.
Непростым был его творческий путь.
Будучи успешным художником и учеником Репина в Академии художеств, он вдруг
решает уехать в Мюнхен со своим другом Кардовским и проводит тысячи часов в
мастерской Ашбе, а также в академиях Коларосси и Жюльена в Париже. Но спустя
несколько лет он понял, что судьба его может сложиться только дома, в России. И
прощальным факелом были сотни сожжённых холстов, картонов и досок.
Вернувшись в Россию в 1901 году,
художник был потрясён несказанною красотою русского пейзажа: таких чудесных
берёзовых рощ он не видел нигде, таких восхитительных вёсен и золотых осеней.
Его «Февральская лазурь» - это зрелище фантастической красоты, это небывалый
праздник жемчужных берёз и лазуревого неба, коралловых веток и теней на
сиреневом снегу, это какие-то перезвоны всех цветов радуги в голубой эмали
неба. Это полотно можно назвать гимном России, её белоствольным берёзам и
сверкающему февральскому небу.
За этим холстом следует «Мартовский
снег». В своих воспоминаниях он восторгается этим временем и называет его
«настоящим живописным запоем» и с восторгом описывает этот осевший мартовский
снег, изъеденный солнцем и изборождённый людскими и лошадиными следами, ажурную
тень дерева на снегу, целые оркестровые симфонии красок и форм. Когда увидел
крестьянскую девушку с коромыслом и вёдрами – просто вскрикнул от восхищения и
попросил её остановиться минут на десять, чтобы вписать её в пейзаж.
Двадцатые годы – это бурные годы,
сложное время, когда происходило немало чудес. Грабарь глубоко переживал
сумбур и шумиху, которую поднимали представители разных «измов». Он был не
только художником и учёным, но и обрёл и ещё одно качество – качество бойца,
который отчаянно сражается за сохранность великого наследия культуры. И его огромная
роль ещё до конца не оценена. Он является создателем реставрационных
мастерских, которые и ныне носят его имя. Ведь он со своими учениками вернул
людям гениальные творения Феофана Грека и Андрея Рублёва, спас от гибели сотни
памятников русской культуры.
Ольга Смирнова (Специально для www.RussianArtinSacramento.com)