Ахматова и Модильяни: Энергия гениальности

Наталия Третьякова 

Ахматова и Модильяни. 

У неоконченного портрета.

В начале 20 века в маленьком парижском кафе перекрестились взгляды двух людей.

"Какой интересный еврей!" – подумала она. "Какая интересная француженка!", - мелькнуло у него в голове. И хотя мимолетное впечатление не вполне отвечало действительности, с первого взгляда между ними пролегла незримая и сильная связь. Русская поэтесса и итальянский художник, оба еще почти неизвестные критикам и публике, чутко и остро почувствовали силу пока неоткрытого чужого таланта. Присутствие непостижимой и неудержимой энергии, энергии гениальности электризовало воздух и притягивало их друг к другу. Так в мае 1910 года состоялась первая встреча Анны Ахматовой и Амедео Модильяни.

    И все же лишь один из них двоих оказался прав в своей первой оценке - Модильяни действительно происходил из семьи евреев-сефардов. Он родился в итальянском городе Ливорно в 1884 году. Год его рождения был и годом финансового краха для его семьи, которая раньше слыла обеспеченной. За несколько месяцев до рождения Амедео на имущество семьи был наложен арест, и его мать вынуждена была положить все ценности и украшения на свою кровать - в соответствии с законами Италии, все предметы, находившиеся на кровати беременной женщины, считались неприкосновенными. Несмотря на значительные финансовые трудности, мать Амедео сумела организовать для него уроки рисования, чтобы отвлечь от грустных мыслей, когда он серьезно заболел в 11 лет. Именно тогда Амедео принял решение посвятить себя живописи. С этого момента начинается его мучительный и сложный поиск собственного стиля в искусстве. В этом поиске он прошел путь от живописи к скульптуре и обратно, изучая геометрические возможности изображения человеческого тела. Неуемная энергия движения, готовность к экспериментам и умение обходиться малым помогали ему справляться даже в самых сложных обстоятельствах. В Париже он жил в отчаянной нищете, часто рисуя портреты прохожих в кафе Монпарнаса за несколько франков, выпивку или еду. В живописной ярко-желтой куртке и широкополой шляпе, с ярким баскским платком на шее – таким предстал Амедео Анне в тот майский вечер в кафе "Ротонда".

    Предыстория жизни и история любви

    Первая встреча несла в себе отзвук предчувствия славы и трагизма. В своих воспоминаниях Анна напишет: "Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было для нас обоих предысторией жизни: его — очень короткой, моей — очень длинной. Дыхание искусства еще не обуглило, не преобразило эти два существования…."

И эта первая встреча едва не окончилась скандалом. В кафе Анна была не одна – ее сопровождал Николай Гумилев. Всего лишь за месяц до того они поженились, и поездка в Париж стала их свадебным путешествием. Внимание Модильяни к Анне не укрылось от Гумилева и вызвало вспышку ревности. Но главной причиной ссоры стали резкие высказывания Модильяни в адрес Гумилева – художнику не понравилось, что Николай Гумилев переговаривается с женой по-русски.

    Вспыльчивый и страстный характер Модильяни был хорошо известен в парижских кругах. Он был горяч, непоследователен, необыкновенно горд, и частенько мог затеять ссору. Однако сила его обаяния была столь велика, что ему легко прощали обиды. Поэт Жан Кокто, любимый друг художника, так описывал его: "Жаркий огонь освещал все его существо и даже проникал сквозь одежду, придавая его неряшливому облику вид франта. Он был веселым, остроумным, очаровательным…" Модильяни, без сомнения, был очень яркой и интересной личностью.

И именно поэтому, несмотря на ссору, разгоревшуюся в кафе "Ротонда", Анна Ахматова продолжила встречи с Амедео Модильяни до самого своего отъезда. Сила взаимного притяжения была столь велика, что после возвращения Ахматовой на родину Модильяни писал ей в Россию многочисленные письма, наполненные неистовой страстью: "Вы во мне наваждение" …"Я беру вашу голову в руки и опутываю любовью".

С этим рисунком Анна Ахматова не раставалась всю жизнь

    Прогулки под старым зонтом

    В 1911 году Анна вернулась в Париж. Ее решение привело к размолвке с Николаем Гумилевым, и эта трещина во взаимоотношениях позднее разрушила их брак.
Вторая встреча едва не разочаровала Анну. Измученный туберкулезом Модильяни страшно переменился – осунулся, потемнел лицом. Болезнь, которая стала толчком к творчеству, изматывала Модильяни и отнимала у него силы.

    Но несмотря на внешние перемены, их взаимное притяжение ничуть не ослабло. Вдвоем бродили они по Парижу и читали наизусть стихи.
    Вспоминая эти прогулки, Анна позже напишет: "Больше всего мы говорили с ним о стихах. Мы оба знали очень много французских стихов. В два голоса читали Верлена, которого хорошо помнили наизусть, и радовались, что помним одни и те же вещи, Данте он мне никогда не читал. Быть может, потому что я тогда не знала еще итальянского. Модильяни очень жалел, что не может понимать мои стихи, и подозревал, что в них таятся какие-то чудеса, а это были только первые робкие попытки".

    В этих словах – подтверждение того, что Модильяни предвидел в Анне гениальную поэтессу, даже не будучи знаком с ее творчеством. Впрочем, имя Анны Ахматовой на тот момент было известно разве что в петербургских литературных кругах. Известность пришла к ней лишь через год с выходом ее первого сборника, когда о ней впервые назвали "Русская Сапфо".
    А пока они были безвестными странниками, бродящими по улицам Парижа под стареньким черным зонтом Амедео. Нищета, в которой пребывал на тот момент Модильяни, была такова, что у него не находилось даже несколько су, чтобы оплатить стул для Анны, когда они забредали в Люксембургский сад. Они ютились на бесплатных скамейках для бедняков. Нужда и безденежье были привычными для Модильяни. Приехав в Париж в поисках своего пути в живописи, он предпочел полностью сосредоточиться на творчестве и начисто отметал коммерческую составляющую в искусстве. Один из его первых почитателей Поль Александр писал: "Он хотел жить за счет своего искусства в то время, когда никто не интересовался его работой. Он был обречен на нищенскую жизнь, особенно принимая во внимание его щедрость и нежелание думать о завтрашнем дне". Все попытки его друзей свести Модильяни с состоятельными ценителями искусства неизменно оканчивались крахом из-за строптивого характера Модильяни и его категорического нежелания подстраиваться под чужие каноны.

    Пожалуй, эти черты характера роднили его с Анной Ахматовой. Ее сложный и своенравный характер был хорошо известен – недаром в детстве ее прозывали "дикой девочкой". Анну отличало умение гордо нести голову и отстаивать свой творческий путь в любом обществе и при любых обстоятельствах.

    Объединяли Анну и Амедео также общие интересы - не только любовь к поэзии, но и к живописи. Анна вспоминала, как приходила к Модильяни поздравить с открытием выставки: "У меня в руках была охапка красных роз. Окно над запертыми воротами мастерской было открыто. Я, от нечего делать, стала бросать в мастерскую цветы. Не дождавшись Модильяни, я ушла. Когда мы встретились, он выразил недоумение, как я могла попасть в запертую комнату, когда ключ был у него. Я объяснила, как было дело. "Не может быть, — они так красиво лежали".

"Обнаженная" (А.Ахматова). 

Рисунок А.Модильяни, 1911 г.

    Эхо шагов

    Два месяца этого романа оставили след не только в воспоминаниях Анны Ахматовой. Модильяни написал 16 ее портретов, большей частью ню, из которых, к сожалению, осталось всего лишь несколько. На прощание он подарил их Анне, но ей не удалось сохранить их в кровавой смуте, охватившей революционную Россию. Лишь одна из его работ навсегда осталась в ее жизни - кочуя в странствиях из одного дома в другой, рисунок всегда оставался висеть над ее кроватью. Уже много позже Корней Чуковский напишет: "Не расставалась она только с такими вещами, в которых была запечатлена для нее память сердца. То были ее "вечные спутники" — шаль, подаренная ей Мариной Цветаевой, рисунок ее друга Моди, перстень, полученный ею от покойного мужа..."

В этой привязанности к портрету есть доказательство того, как дорожила Анна Ахматова памятью о своем недолгом периоде жизни, связанном с Модильяни.

Всего лишь через десять лет, в возрасте 36 лет художник умрет от туберкулеза в безвестности и нищете. А еще через 2 года, в 1922 году, имя его станет знаменитым, и Анна Ахматова поймет, что бродила под стареньким черным зонтом с одним из гениальнейших художников столетия.

    Анна Ахматова проживет долгую жизнь, переживя почти всех, кого любила. И уже на склоне лет в 1965 году она в третий и последний раз жизни приедет в Париж. И там на нее нахлынут воспоминания о днях, проведенных с Амедео. Ее спутник в Париже, писатель Георгий Адамович, расскажет: "Она с радостью согласилась покататься по городу и сразу же заговорила о Модильяни. Прежде всего, Анна Андреевна захотела побывать на рю Бонапарт, где когда-то жила. Стояли мы перед домом несколько минут. "Вот мое окно, во втором этаже. Сколько раз он тут у меня бывал", — тихо сказала Анна Андреевна, опять вспомнив о Модильяни и силясь скрыть свое волнение..."

    Так., спустя более полувека со дня их встречи Анна вновь соприкоснется сердцем с Модильяни.